Этот прекрасный свободный мир... - Страница 23

Для молодого человека было шоком узнать, какое именно занятие признано для него оптимальным, наиболее полно раскрывающим его склонности и таланты. Не меньшим шоком было понять, что все его представления об обязанностях лакеев страдали редкой неполнотой. По сравнению с тем, что должен был освоить он, прислуга в доме деда вообще ничем не занималась. Окончательно же сразило Роберта открытие, что экзамены становятся для него почти непреодолимой преградой, заслужив ему репутацию тупицы и лентяя.

Уже со второго дня обучения в группе появилась звезда, и этой звездой стал Джек. Он с легкостью сдавал экзамены, реже всех получал взыскания и, конечно, раньше всех заслужил право на одежду. Правда, назвать это одеждой можно было лишь с очень большой натяжкой, но как заявил свободный Райт, до одеяния уборщиков им надо было еще учиться и учиться и очень много работать. Эти уборщики, с точно такими же пластиковыми ошейниками, носили тонкие оранжевые шорты на резинке и оранжевые же распашонки без застежек и напоминали то ли больничных санитаров, то ли заключенных.

Вот только принимать их за заключенных было большой ошибкой, потому что уборщики всегда с охотой доносили на промахи пленников и относились к ним примерно так же, как старшие курсанты военной школы к младшим.

Таким образом, Роберт оказался в самом низу здешней иерархии. Джек сдавал экзамены с первого раза. Джен и бывший топ-менеджер, как правило, со второго, а Роберт ни разу не смог сдать экзамен раньше третьего. "Наставники" хмурились, а свободный Райт холодно сообщил, что если бездельник посмеет завалить выпускной экзамен, то будет отправлен на утилизацию.

Роберт молчал, упражнялся на муляжак, а сам мучительно пытался понять, что все это значит. Зачем их похитили и что от них хотят? Ни в какой другой мир под звездно-полосатым флагом Роберт не верил.

***

Доктор Рассел Брук, уже месяц как нумер, довольно откинулся на спинку кресла и не без самодовольства поинтересовался:

-- Ну как?

-- Великолепно, -- совершенно искренне ответил свободный Милфорд, MD. -- Вы лучший кардиохирург, которого я видел, а я видел немало.

-- В таких операционных работать одно удовольствие, -- вернул комплимент Брук.

-- Дело не только в операционной, -- не согласился Милфорд. -- Какая точность, какое вдохновение... Бог мой, да я давно не получал такого удовольствия, просто от того, что вам ассистировал. Нашему миру фантастически повезло...

-- Пожалуй, мне тоже, -- согласился Брук. Сейчас он ничем не напоминал того растерянного человека, что страдал из-за вечной разлуки с женой какой-то месяц назад. "Все, что ни делается, делается к лучшему", -- размышлял он. -- Вы знаете, я счастлив! В моем распоряжении операционная, о которой только можно мечтать, прекрасная бригада, расторопные медсестры... Вы не поверите, но даже санитары здесь лучше всяких похвал!

-- Ну, почему же не поверю... -- заметил Милфорд.

-- А наука?! Да мне никогда не было так легко ею заниматься...

-- Да?! -- MD счел необходимым понимающе кивнуть. -- Вы говорили о какой-то бюрократии...

-- Бюрократия... -- проворчал Брук. -- Это не бюрократия, а тупые идиоты, которые шагу не дают ступить и, собственно, ради чего?! Ради абстракций! Там бы я месяцами давал показания перед всевозможными комиссиями и так называемыми этическими комитетами, а здесь мы провели блестящий эксперимент, и я не удивлюсь, если этот парень даже выживет. Ради одного этого стоило попасть в шторм, а затем и сюда. Но дело не только в этом, -- продолжал нумер. -- Представляете, вчера на прогулке я заблудился. Вечерело, мне стало не по себе и что же? -- Брук торжествующе посмотрел на собеседника. -- Благодаря моему удостоверению личности мне удалось связаться с оператором и меня легко вывели к дому. И что самое удивительное, -- добавил он, -- за все время моей прогулки мне ни разу не встретилось ни одного угрожающего лица! Я не видел ни брошенных банок из под пива, ни разбитых бутылок или выброшенных шприцов -- ничего... Никаких обкуренных подростков и размалеванных девиц... Удивительно -- но ваш мир просто великолепен!

-- Наш мир, Рассел, наш, -- поправил Милфорд. -- И кстати, -- вернулся к деловому тону врач, -- вы тоже немало сделали для нашего общего мира, и консулы просили передать вам благодарность. Помните операцию неделю назад?

Доктор Брук пожал плечами:

-- Господь с вами, Дэн... А что там было неделю назад? По-моему, какое-то банальное АКШ... ничего серьезного...

-- Конечно, но вы оперировали сенатора Данкана, а сенатор Данкан весьма уважаемый человек.

-- Бросьте, -- рассмеялся Брук, -- вот сегодняшняя операция действительно заслуживает внимания и, запомните мое предсказание -- за ней будущее, даже если этот парень к вечеру умрет. Но все равно -- я рад, что вернул обществу столь полезного человека, как сенатор, ведь теперь он представляет и меня, не правда ли? И теперь это и мой дом...

-- Конечно, и должен признать, вы проходите адаптацию на удивление быстро и легко.

-- Кстати, все время хотел спросить, -- Рассел Брук с любопытством наклонился вперед. -- У трех моих операционных сестер такие же удостоверения личности, как и у меня. Они тоже попаданки? Но откуда? Не могу определить по произношению.

Дэн Милфорд предпочел устроиться в кресле поудобнее.

-- Ну, что вы, Рассел, попаданцы встречаются не так уж и часто. Это местные уроженки, которые находятся под покровительством государства. Вы же сами заметили, до чего наш мир доброжелателен и уютен. Но в любом социуме существуют люди, которые не умеют заботиться о себе, не способны себя содержать, находить свой путь в обществе -- наверняка, там, в оставленном вами мире, вы встречали таких.