Этот прекрасный свободный мир... - Страница 58

-- А какую рекомендацию вы бы дали в отношении этого питомца?

-- Какой сейчас смысл в рекомендациях? -- пожал плечами доктор Черч. -- Если бы не глупость Рейбернов, вчера парень прошел бы ретест. Но теперь это невозможно... Кстати, о Рейбернах, -- перебил сам себя доктор и его взгляд стал жестким. -- Моя рекомендация -- поражение в правах на пять лет с обязательными экзаменами и набором бонусов по истечении этого срока...

-- Пишите представление, Служба адаптации рассмотрит дело.

-- Прекрасно! -- доктор Черч достал сигареты. -- У вас курят, Линк?

-- Да курите, Бога ради, -- махнул рукой Райт. -- Но все же... об этом питомце... Что вы порекомендуете в его отношении?

-- Что-что... -- проворчал Черч. -- Пристроить парня в хороший дом, а там будет видно. Есть у меня одна идея... И, кстати, Линк, вы ведь делаете питомцам предпродажный апгрейд?

-- Естественно, -- кивнул Райт. -- А почему вы спрашиваете?

-- Потому что пока парень находился у Рейбернов, у него не было возможностей следить за новинками по специальности, а мне бы хотелось, чтобы он предстал перед покупателями в лучшей форме. Парень это заслужил. Кто там у вас занимается "домашней мебелью"? Намекните, что парню нужно особое внимание. Он, конечно, перерастет свой статус, в этом нет сомнения, но сначала он должен проявить себя перед опекуном с самой лучшей стороны.

-- Не беспокойтесь, -- Линкольн Райт улыбнулся. -- Это наша обязанность. И... чуть не забыл! А что вы скажете о его картинах?

Доктор Черч опустил глаза, повертел сигарету, наконец, щелкнул зажигалкой и закурил. Помолчал.

-- Спросите лучше экспертов, -- подчеркнуто сдержанно ответил он. -- Я не специалист. Картины, бесспорно, раскупят... слишком уж они странные...

-- Что значит, странные? -- удивился Райт.

Джесс Черч вновь задумался.

-- Скажите, Линк, -- наконец, заговорил он, -- для чего существует живопись?

-- Как для чего? -- Линкольн Райт даже растерялся от неожиданного вопроса. -- Чтобы радовать глаз... Чтобы людям было приятно... Да, причем тут теория?

-- Картины Бобби... странные, -- повторил Черч. -- Они... тревожат. Нет, есть там одна картина -- день в парке -- так она да... красива, приятна, радует глаз... Но другие... Линк, вы их не видели?

-- У меня нет на это времени, Джесс. Я думал, вы мне о них расскажете. У него что -- действительно талант?

-- Должно быть, -- по-прежнему осторожно проговорил доктор. -- Но он пишет как-то... не так. Вроде, все точно, но при этом оставляет странное настроение. Вот на одной картине... -- Черч прервал сам себя, затянулся, словно обрадовался возможности еще раз обдумать свои слова. -- Так вот, -- возобновил он рассказ, -- на одной картине изображена уродливая кривая ветка, да еще и высохшая. Знаете, Линк, я следил за тем, чтобы парк Рейбернов содержался в полном порядке. И вдруг... это безобразие... Я посмотрел на картину и пошел в парк, чтобы проверить, откуда он взял эту ветку, и -- представляете? -- действительно ее обнаружил. Кстати, ветка не бросалась в глаза, не знаю, как он ее углядел. Я хотел распорядиться, чтобы это безобразие спилили, но почему-то не сделал этого. Знаете, на картине ветка выглядела странно изысканно... Кривые линии на фоне заката... Странные отсветы... Почти чернота деревьев... Картину почему-то не получалось выкинуть из головы... Хотелось посмотреть на нее еще раз... И еще... Она притягивала... Да и мысли от нее появлялись неправильные...и неуютные... А ведь она там такая не одна... -- Джесс Черч сокрушенно покачал головой.

-- Не знаю, Линк, что это -- талант или нет, но я бы предпочел, чтобы Бобби занимался своим делом -- простым и понятным. Из него получится замечательный дворецкий и даже управляющий, если, конечно, с ним поработать. Он организован, очень ответственен, трудолюбив, но когда дело касается живописи -- теряет чувство меры. Вы бы видели, как он работал над картинами -- чуть не довел себя до полного истощения! Поэтому я и говорю, что его надо пристроить в хороший дом. Ему нужен серьезный и опытный опекун, который будет его направлять и, при необходимости, сдерживать. Да, так будет лучше всего. Парнишка перспективный...

Райт неопределенно кивнул, решив, не углубляться в подобности.

-- А вы чем займетесь после аукциона, Джесс? -- свободный решил сменить тему разговора.

-- Отдохну пару неделек, а потом, наверное, опять отправлюсь вытаскивать из дерьма какого-нибудь свободного идиота, -- с легким презрением ответил Черч. -- Признаться, надоело...

-- Вам надо к нам, -- с энтузиазмом предложил Райт. -- Если хотите, я поговорю с шефом...

-- Зачем? -- удивился доктор. -- В Службе адаптации и так хорошие хозяйственники, с Лонгвудом иного и быть не можете, так что не вижу смысла. К тому же я получил три заявки из больших питомников, ну вы понимаете: Стейтонвилль, Гринборо, Ричмонд... Да и Институт Томпсона просит прочесть у них курс. В принципе, я почти согласился.

-- На Институт Томпсона? -- вежливо поинтересовался Райт.

-- На Стейтонвилль, -- возразил Черч. -- Все же Alma mater.

-- Да, -- ностальгически вздохнул Райт, -- это было незабываемо. -- И два сопитомника -- свободный и нумер -- принялись вспоминать счастливую юность.

***

Никогда еще Пат не испытывала такого жестокого разочарования. Как бы невероятно это ни было, но свободный Эллендер совершенно не видел в ней женщину. За три месяца жизни в хозяйском особняке Пат заслужила новую, гораздо лучшую комнату, вполне приличную одежду, пусть и того же тоскливого серого цвета и почти похожий на нормальные волосы парик, но во всем остальном ее жизнь потерпела полный крах. Натаниэль Эллендер не забывал хвалить ее за хорошую работу, но при этом смотрел так, словно она была пустым местом. Временами Пат казалось, что на мебель в своем кабинете хозяин смотрит и то с большим интересом, и в такие минуты она вспоминала свое официальное наименование и чувствовала, как в носу начинает пощипывать.